Главный спортивный редактор Дэйли Мэйл Мартин Сэмюэль берет эксклюзивное интервью у президента УЕФА Мишеля Платини для Sportsmail. Вот полный стенографический отчет их замечательной беседы…
Мартин Самуэль: Недавно я летел вместе с Дэвидом Гиллом (исполнительный директор «Манчестера Юнайтед»), и мы говорили о правилах финансового регулирования (финансовый «fair play»). Я попросил его найти хотя бы один аргумент, согласно которому эти правила не будут приносить каждый год титул «Манчестеру Юнайтед», ведь при их реализации преимущество манчестерского клуба в финансовом отношении станет просто подавляющим! Ни одного контраргумента он так и не смог привести. Ну а вы – можете ли вы привести мне хотя бы один аргумент, согласно которому применение правил финансового регулирования не принесет ощутимого преимущества «Манчестеру Юнайтед»?
Дэвид Фэррелли (глава департамента по связям с общественностью УЕФА): То, что это будет преимущество для «Манчестера Юнайтед» — это факт. Но только ли для «Манчестера Юнайтед»?
Самуэль: То же самое можно сказать и о «Баварии», и о любом другом элитном клубе.
Мишель Платини: Лично я так не считаю и не думаю. Все мои мысли – о том, как защитить клубы. У всех клубов сегодня большие проблемы – они несут огромные убытки. Долги и серьезные убытки… И вопрос не в том, чтобы обеспечить преимущество одному из клубов, а в том, чтобы защитить весь культурологический спектр европейского футбола. Да, я хочу защитить клубы. Потому, что, когда у вас 1.5 миллиардов убытков ежегодно, рано или поздно начнутся серьезные проблемы – такие, как уже случились в «Рейнджерс», «Портсмут», как во многих других клубах. И моя работа заключалась не в том, чтобы сказать, что я защищаю «Баварию» или «Манчестер» — я хочу защитить все клубы, которые сейчас переживают тяжелые времена, тяжелые в финансовом отношении. Именно поэтому мы и вводим такие правила финансового регулирования. А потом уже финансовые эксперты будут применять к ним моральные принципы. Мы два или три года уже работаем над тем, как с помощью этих правил помочь клубам решить их накопившиеся проблемы, да и попросту выжить в современных условиях. Таковы мои мысли. И моей конечной целью не является защита «Манчестера Юнайтед» или какого-либо иного клуба. Повторяю, я хочу защитить весь футбол, поскольку футбол – действительно красивое зрелище. Мы получили в наследство европейский футбол и должны передать его в достойном виде следующему поколению – значит, я должен защищать все клубы. Это и есть моя идея.
Самуэль: Я ни в коем случае не думаю, что вашей идеей была протекция «Манчестера Юнайтед» или «Барселоны», моя точка зрения состоит в том, что правила финансового регулирования в том виде, в котором они подготовлены, обеспечат то, о чем я говорил. И вопрос мой был в том – что можно сделать, чтобы не допустить этого?
Платини: Не тратить больше, чем получать. Очень простая вещь, одно предложение, но очень, очень красивое. И могу только напомнить то, что случилось с «Рейнджерс»: у «Рейнджерс» есть всё – болельщики, аудитория, и при этом они – банкроты. И я должен их защищать. Я полагаю, что с этими финансовыми Правилами у нас не будет клубов в таком затруднительном положении. Я должен добиваться именно этого результата, должен еще и еще работать над сводом этих правил. Если уж вы начинаете с белого листа – вы можете конечно предаваться сомнениям, думать о моральности тех или иных последствий, но при этом вы должны выложить на бумаге инструкции и предписания. Нам требуется три, даже четыре года, поскольку мы заключаем договоры со всеми клубами и должны дождаться общего соглашения. «Манчестер Сити», «Челси» прикладывают большие усилия, чтобы «вписаться» в финансовый режим, определяемый Правилами, но возможно даже и этих усилий окажется недостаточно. При этом они знают, что в следующем году мы примем окончательное решение.
Самуэль: Когда начался процесс создания Правил, я подумал, что одним из тех, кого вы хотели бы контролировать, является Роман Абрамович, владелец «Челси», поскольку он-то как раз и занимается финансовым допингом. Тем не менее, в итоге Роман Абрамович принял вашу сторону, то есть, при внедрении Правил вы как бы играете с ним за одну команду. Таким образом, не указывает ли тот факт, что его вполне устраивают ваши Правила, на то, что Правила, на самом деле защищают футбольную элиту, а не решают всеобщие сегодняшние проблемы?
Платини: Нет. Правда, я не являюсь крупным финансовым экспертом по вопросам внедряемых Правил. Можно сказать, что я обладаю моралью и менталитетом. Теперь: сегодня у нас впервые образовалось единство в отношении создания Правил финансового финансирования. Единство среди клубов, единство среди владельцев, единство среди футбольных профсоюзов и объединений игроков, единство среди политиков, парламентов, европейской комиссии, единство среди национальных ассоциаций… Все хотят, чтобы я ввел Правила финансового регулирования. Я разговаривал с такими людьми, как Сильвио Берлускони (владелец ФК «Милан») и Массимо Моратти (владелец миланского «Интера»), которые ежегодно вкладывали 100 миллионов евро – они сказали мне: «Мишель, будем вам крайне признательны за ваши Правила финансового регулирования, поскольку мы не можем и дальше выкладывать такие деньги…» Так что, в этот раз мы единодушны. А начать этот путь было весьма и весьма непросто. Мы общались с европейскими финансовыми экспертами, мы подробно обсуждали дисциплинарный вопрос, мы прорабатывали каждый пункт закона, и в течение четырех лет мы должны подписать соглашения с каждым клубом. Возвращаясь к вашему вопросу, можно сказать, что Абрамович точно так же, как и мистер Моратти или Берлускони, говорит: «Хорошо, останавливаемся. Я не хочу платить в этой грязной игре, когда другие клубы платят еще больше, не хочу терять кучу денег…»
Самуэль: Хорошо, но если в итоге вы оказываетесь на одной стороне с тем самым человеком, которого вы собирались контролировать – не означает ли это, что ваш изначальный принцип был ошибочным? Я хочу сказать, что есть и другой путь для контроля. А если вы собираетесь контролировать Романа Абрамовича, а в итоге Роман Абрамович говорит: «Да, это отличная идея, мне она нравится» — это безусловно означает, что вы попадаетесь на его удочку, потому что он будет голосовать только за то, что ему выгодно.
Платини: Моя идея состояла в том, что все люди, которых убедили вводимые Правила, должны договориться о финансовом регулировании, так же, как много лет назад люди договаривались о правилах игры в футбол. Должны договориться и сегодня, чтобы с футбольного пространства не исчезали клубы, как это стало происходить в последнее время. И это не только английский или французский вопрос…
Самуэль: Но я не говорил, что это английский или французский вопрос…
Платини: Да, я понимаю. Но у нас в прошлом – масса проблем из-за различной системы оплаты игроков. Системы оплаты в разных странах – сильно отличаются, и при этом мы должны выработать единые правила и предписания для 53 национальных ассоциаций. Но я считаю, что уже имеющиеся Правила – это честный и справедливый проект, хотя возможно в начале его реализации будет не всё так гладко, как хотелось бы, но мы приложим все усилия, чтобы усовершенствовать проект в самые сжатые сроки.
Самуэль: Есть одна вещь в отношении Правил финансового регулирования, которую я никак не могу понять: почему УЕФА и вы не подошли более целостно к решению этой проблемы? Например – деньги от Лиги Чемпионов. Если распределение средств от этого соревнования сегодня таково, что в основном деньги конденсируются в трех-четырех клубах – естественно, это порождает расслоение и неравенство, у одной команды образуются средства, значительно превышающие возможности других клубов, что означает, что другим клубам уже не наверстать упущенное – так может, следовало начать именно с выравнивания возможностей в этом плане? Или вы не считаете, что здесь есть путь, которым можно было бы пойти?
Платини: Да, я совершенно согласен с вами. Единственно – всё несколько сложнее, чем вы говорите, поскольку несколько лет назад шла ожесточенная борьба между клубами в лице G14 и УЕФА. И я нанес поражение G14, но одним из условий самороспуска, было то, что мы не отслеживаем распределение средств между клубами в течение нескольких лет. Совместно с мистером Руммениге (председатель Ассоциации Европейских Клубов, президент мюнхенской «Баварии») и клубами мы создали большой союз клубов –Ассоциацию Европейских Клубов, ныне в этот союз входит около 200 клубов. Это совместное предприятие УЕФА и европейских клубов, и теперь у УЕФА и клубов, у Лиг и игроков есть Меморандум о Взаимопонимании. Мы подтверждаем, что деньги от соревнований получают именно клубы. С моей точки зрения, я не могу решать – как именно деньги должны поступать в клубы. Но если Ассоциация Европейских Клубов решит, что есть более оптимальный вариант распределения средств, я соглашусь с ними. Но это их средства, которые они должны передать клубам, и именно они должны решать, как оптимизировать распределение денег. Я не хочу больше участвовать в борьбе с клубами, как это было в недавнем прошлом, к тому же у нас есть меморандум о взаимопонимании, согласно которому мы не можем ничего делать без согласия клубов. При проведении соревнований, при принятии сводов законов и правил, при решении финансовых вопросов – мы должны согласовывать с Ассоциацией и клубами любые изменения. Если мы не согласны, мы прекращаем дискуссию. Мы не можем теперь изменить данную ситуацию, а что касается распределения средств, то я полностью согласен с вами. Но, повторяю, это их деньги, и если они хотят улучшить систему распределения, они могут это сделать.
Самуэль: Но сильные клубы никогда не будут голосовать за перераспределение средств.
Платини: Но маленькие клубы могут голосовать совместно, и тогда будет видно – какое необходимо распределение, ну а если большинство захочет изменить систему распределения средств, мы примем сторону большинства. Мы собираемся выделять больше средств Лиге Европы и будем рады проявлению солидарности больших клубов. Если есть еще вещи, которые можно обсуждать с клубами – будем дискутировать совместно. Я всё прекрасно понимаю…
Самуэль: Но безусловно – это ваше соревнование, соревнование УЕФА.
Платини: Да, это наше соревнование, но клубы так не считают. Они считают, что это их соревнование, что мы организуем их соревнование. И, знаете, лет 10-15 назад между нами и G14, а также теми клубами, которые говорили – это наши деньги, УЕФА должно лишь организовывать поток наших денег, — полыхало серьезное сражение. Мы достаточно сильны и бескомпромиссны в этом вопросе: мы говорим – нет, это соревнование УЕФА, и вы хотите принимать в нем участие. Но, что касается перераспределения средств – я полностью на вашей стороне. Если они захотят изменить существующие нормы, мы будем всячески поддерживать их.
Самуэль: А каким, по-вашему, должно быть правильное распределение средств? Моя идея такова: 25 процентов забирает соревнующаяся команда, а 75 процентов распределяется между остальной национальной лигой – скажем, в английском случае, между 19 командами.
Платини: У нас есть своеобразная касса взаимопомощи: мы выделяем 50 или 60 миллионов евро 53-ем лигам, но конечно это не такие большие средства по сравнению с вашими цифрами. Все клубы Премьер-Лиги получают определенную сумму, но не слишком большую.
Самуэль: У меня есть цифры. («Манчестер Юнайтед» может заработать в Лиге Чемпионов около 40 миллионов фунтов – в этом случае «солидарная» выплата составит, согласно УЕФА,- 1.3 миллионов фунтов)
Платини: Для многих клубов восточной Европы это большие деньги. Но я был бы рад, если бы подобные предложения шли от клубов, я был бы счастлив поменять схему распределения средств.
Самуэль: Думаю, что я понимаю вашу позицию относительно G14 – но ведь вы же могли протолкнуть внедрение других инициатив. Почему вы не сделали упреждающих шагов в этом направлении?
Платини: Потому, что – когда шесть лет назад мы заключали сделку с G14 – они сказали мне: «Хорошо, Мишель. Но только на ближайшее будущее мы не трогаем распределение денег.»
Самуэль: И как долго будет действовать ваше соглашение?
Платини: Я должен по этому поводу разговаривать с Румменигею. (Соглашение действует до 2018 года, причем Платини подписал последнюю часть договора год назад)
Самуэль: Понятно!
Платини: Это, вообще говоря, хороший вопрос. Но я бы не хотел открывать общественные дискуссии по данному поводу, поскольку, как вы догадываетесь, это крайне сложный вопрос. Необходимо дискутировать на эту тему в спокойном закрытом режиме с представителями клубов.
Самуэль: Говоря о господине Руммениге – читали ли вы комментарии Юргена Клоппа (тренера дортмундской «Боруссии»)?
Платини: Нет.
Самуэль: Он опасается того, что Бундеслига станет аналогом шотландской Премьер-Лиги с доминирующим клубом в лице «Баварии». Теперь, мы ведь и испанский национальный чемпионат считаем в этом смысле подобием шотландской Премьер-Лиги, конечно, речь идет не о качестве самого футбола…
Платини: То есть, каждый год одни и те же два клуба сражаются за титул?
Самуэль: Да, каждый год те же самые два клуба, но главное не это, Мишель, а то, что ни у кого другого нет никаких шансов. И по-моему, это неправильно.
Платини: Вы считаете, что я ответственен за это?
Самуэль: Думаю, что частично ответственны из-за Правил финансового регулирования.
Платини: То есть, вы полагаете, что если мы даем 20 миллионов евро клубу с бюджетом в 300 миллионов, то для него это имеет решающее значение?
Самуэль: Я полагаю, что Правила финансового регулирования только лишь сделают сильнее такие команды, как «Бавария», и эти команды будут продолжать наращивать мощь, увеличивать свой доход, и в итоге лиги со временем станут неконкурентоспособными. Полагаю, что распределение средств от Лиги Чемпионов имеет влияние на небольшие лиги, такие, например, как лига Белоруссии. «БАТЭ» выиграл семь титулов, греческий «Олимпиакос» — 15 из последних 17-ти. Очевидно, что в небольших лигах деньги УЕФА, сконцентрированные на одном клубе, способствую в итоге разорению и разложению других команд, и при этом всё это называется «fair play».
Платини: Я прекрасно понимаю…
Самуэль: Именно поэтому я и считаю, что частично — не полностью, но частично УЕФА несет ответственность, и в том числе, поэтому – я и задаю вам вопрос – что вы можете сделать, чтобы остановить процесс развала лиг, чтобы европейские лиги не шли по шотландскому сценарию или хуже, как в случае с греческой лигой. Как вы можете повлиять на это деструктивный процесс деньгами Лиги Чемпионов?
Платини: Повторяю, я прекрасно понимаю то, о чем вы говорите, и думаю, что мы поразмыслим на этот счет. Впрочем, я не считаю, что это вопрос именно Лиги Чемпионов, — это вопрос инфраструктуры, сервиса, стадионов. Посмотрите на стадионы – некоторые из них рассчитаны на 80,000 человек. Например – стадионы в Манчестере и Мюнхене. В Мюнхене стадион приносит клубу 110 миллионов евро. Миланский стадион, который находится в аварийном положении,- только 30 миллионов. В Дортмунде стадион приносит 80 или 90 миллионов, поскольку он рассчитан на 80,000 человек, там организован хороший сервис, еда, напитки, хозяева постоянно улучшают качество обслуживания посетителей – и в этом, мне видится, большая разница. Так что я думаю, что не стоит винить Лигу Чемпионов, поскольку – когда вы даете 30 миллионов «Манчестеру», бюджет которого составляет 380 миллионов, то эти 30 миллионов составляют лишь десять процентов бюджета, а инфраструктура стадиона, развитый сервис, приносит всё больше и больше дохода, нежели само по себе участие в Лиге Чемпионов. Из этого может получиться серьезная и всеобъемлющая дискуссия, я согласен с вами, со всеми крупными клубами, которые готовы сказать – что мы не можем продолжать в том же духе, готовы спросить — что же мы все вместе, сообща можем сделать? Мне нравится ваш подход, ситуация действительно станет тяжелой, если «Бавария» или «Боруссия», «Барселона» или «Реал» будут выигрывать титул с разрывом в 20 очков. Ситуация, тем не менее, изменится в Испании, потому что через два-три года мы введем централизованную продажу прав на телевещание. Мы поддерживаем и продвигаем эту идею, и она воплотится в реальность и будет означать, что в Испании начнется новый позитивный процесс в европейском футболе. Итак, стадионы в Дортмунде или Мюнхене приносят более 100 миллионов дохода. И президент УЕФА здесь не причем – в Европе действительно существуют красивые стадионы, предлагающие посетителям пиццу, пиво и массу других возможностей для комфортного отдыха. А у других клубов таких стадионов нет. Мы должны пытаться каким-то образом балансировать ситуацию, я согласен с вами – это правильная отправная точка для будущего.
Самуэль: Да, именно это я и считаю главной целью внедрения Правил финансового регулирования. Если всё привязывать к доходу, то никогда никто не сможет приблизиться к «Баварии», поскольку в этом отношении догнать мюнхенский клуб невозможно.
Платини: Да, но Правила финансового регулирования призваны защищать клубы, прежде всего от банкротства, от тех проблем, с которыми клубы могут столкнуться в будущем. Это не средство для улучшения конкурентоспособности. Цель правил – ввести ограничения. Если вы хотите купить «Феррари», у вас должны быть на это соответствующие средства, а если у вас их нет – то вы не можете купить «Феррари». В футболе получается так, что, если у вас нет денег, вы всё равно можете купить «Феррари», то есть, дорогостоящего игрока, и вы платите ему высокую зарплату и так далее, и в итоге в вашей будущей победе есть элемент обмана. Это неправильно, если у вас нет денег. Но если у вас есть средства, то вам всё разрешено. А моя работа состоит в регулировании этой ситуации. Повторяю – мы вводим Правила не для улучшения конкуренции, а для защиты клубов. «Глазго», «Портсмут» и многие другие клубы находятся в состоянии банкротства и могут вообще исчезнуть. Именно это я и имел в виду. Но то, о чем говорите вы – также очень, очень интересно, я должен поразмыслить на эту тему – как реально улучшить конкуренцию между клубами…
Самуэль: Я прекрасно понимаю ваши слова о защите клубов, с другой стороны – считаю, что вопрос конкуренции был недостаточно проанализирован. А также вопрос разницы между странами. Вы говорили о «Баварии» и дортмундской «Боруссии», но нельзя не отметить, что в Германии клубы получают ощутимую поддержку – в отношении их стадионов. Скажем, в Англии такую поддержку правительство клубам не оказывает. Не знаю, как обстоит дело во Франции – но думаю, что, в связи с чемпионатом 2016 года, французское правительство поможет улучшить инфраструктуру.
Платини: Для меня ситуация во Франции — это большая проблема, поскольку у нас совсем другие законы и правила. Например, реклама алкоголя разрешена в Англии, но запрещена во Франции. В некоторых странах разрешена реклама сигарет, в других – запрещена. Всё это создает значительные трудности в решении проблем. Но мы, тем не менее, должны продвигаться по этим вопросам. Мы должны защищать то, что вы хотите, чтоб было защищено, то, что хотят защитить сами клубы. Мы должны с чего-то начать, и Правила финансового регулирования – это начало перемен в правилах и предписаниях в футболе в будущем. До меня никто подобными изменениями не занимался…
Самуэль: Да, я ценю это…
Платини: Никто не брался за это дело, нашелся только один дурак, который решил взвалить на себя эту ношу. Я получил массовую поддержку многих известных футболистов и политиков, но в любом случае – первый шаг всегда будет самым сложным. Проблема «Челси» отличается от проблемы донецкого «Шахтера», проблемы Мальты или Финляндии, а ситуация с «Малагой» вообще крайне запутанная. Потому, что в Европе каждый человек, каждый народ заточен на своей прибыли, на своем местном интересе. Каждый считает себя номером 10 (ну, скажем – ван Перси) и требует себе голевой передачи… Но, с другой стороны, это вполне симпатично.
Самуэль: В этом смысле я и говорил о комплексном менеджменте. Я заметил одну вещь, обсуждая ситуацию с Уэйном Руни и «Пари Сен-Жармен». У вас ведь во Франции сейчас планка подоходного налога доходит до 75 процентов, так?
Платини: Да, это так. Но теперь этот 75-процентный налог будут платить не физические лица, а работодатель. Они изменили налоговую политику – они все время что-то меняют.
Самуэль: Я анализировал ситуацию с Руни: в «Манчестере Юнайтед» он получает 200,000 фунтов в неделю минус 45 процентов налога, итого раз в неделю он уносит домой 110,000 фунтов. Если бы он собрался в «Пари Сен-Жармен» с верхней планкой прогрессивного налога в 75 процентов, то для того, чтобы уносить домой те же деньги, он должен получать от работодателя 440,000 фунтов в неделю.
Платини: Да, это так.
Самуэль: Так что во всех странах свои законы и своя специфика. «Бавария» получила готовый стадион, подобное в Англии произойти не может.
Платини: Серьезная проблема состоит в том, что владельцы из Катара готовы платить и 440,000 фунтов. Это, повторяю, действительно серьезная проблема. Поэтому мы и говорим: «Используйте деньги, которые зарабатываете». Думаю, что это теперь тревожит многих людей, которые занимаются футбольным бизнесом. В конце концов, они займутся чем-нибудь другим.
Самуэль: И вас не беспокоит, что эти люди уйдут из футбольного бизнеса?
Платини: Нет.
Фэррели: В том-то и дело: мы не хотим, чтобы люди «заходили» в футбольный бизнес на пару дней, вкладывали кучу денег, а потом уходили, оставляя клуб банкротом.
Платини: Я читал, что некоторые клубы потеряли порядка 200 миллионов евро. Мы хотим остановить подобные процессы.
Самуэль: Но если бы я был владельцем «Пари Сен-Жармен», мой аргумент был бы такой: мы не можем изменить французскую налоговую систему, мы должны платить нашему супер-парню 440,000 фунтов в неделю, чтобы он не потерял в деньгах. Ведь всё, что мы хотим сделать, это дать ему те же деньги, которые он получал ранее в Манчестере. Как же мы можем придерживаться Правил финансового регулирования на едином игровом пространстве?
Платини: Но есть разница между «fair play», финансовой «fair play» и финансами в бизнесе. В финансовой «fair play» невозможно внедрить все те предписания, которые нам бы хотелось. С другой стороны, если мы не будем ничего делать, у нас никогда не будет финансовой «fair play». Если мы будем считаться с налоговой системой каждой страны (что будет своего рода национальной рекламой), с качеством стадионов в каждой стране, мы никуда не сдвинемся с места. Важно было сделать первый шаг – и мы связали это с требованием жить по средствам – не тратить денег больше тех, что у вас есть. Мы должны видеть, как вы получаете эти деньги, как вы тратите эти деньги, какие вы выплачиваете зарплаты и так далее. Вот вам пример. Во Франции существует национальное управление Direction Nationale du Contrôle de Gestion. Их не волнует происхождение денег, их волнует только те случаи, когда у вас нет денег, чтобы сделать обязательные платежи. Это означает, что у «Пари Сен-Жармена» 300 миллионов убытка, но это «не их случай», если владельцы из Катара эти 300 миллионов заплатят. Заплатили – и у них нет к вам претензий. Но у нас претензии остаются и в этом случае. Потому, что клубы должны выплачивать зарплаты пропорционально тем деньгам, которые они зарабатывают. Невозможно найти спонсора на 300 миллионов, и если мы решим, что реальная цифра «спонсорства» — это 50 миллионов, значит им придется составлять свою платежную ведомость из расчета этих 50 миллионов, потому что 300 миллионов – это откровенно фантастическая сумма, не соответствующая нынешним рыночным отношениям, и мы должны отслеживать это. Мы считаем, что у нас есть моральное право на это, у нас есть финансовые эксперты, контролирующие органы, группа специалистов, подготавливающих решения.
Самуэль: Я понял вас…
Платини: Честно говоря, я уже устал беседовать о финансовой «fair play». Мы бы могли поговорить и о футболе…
Самуэль: Но ведь всё это футбол, не так ли? Всё это футбол…
Платини: Да, это футбол.
Самуэль: Как раз это я и хотел у вас спросить. Один из тех, кто занимается проблемами финансовой «fair play» — Жан-Люк Дехане. Он руководил банком, который стал убыточным с суммой долговых обязательств в 5.18 миллиардов фунтов – не евро, а фунтов. Как такой человек может руководить системой финансовой «fair play»? Как он при этом может указывать футбольному клубу – как следует организовывать управление?
Платини: Что вы хотите от меня услышать?
Самуэль: Ответ на вопрос…
Платини: Хорошо. Однажды я не забил пенальти. Но на следующий день уже поразил ворота с игры…
Самуэль: Мишель, здесь несколько другая история…
Платини: Хорошо, согласен — мой ответ слишком ироничен. Что могу сказать – он только начинает свою работу у нас. Контракт его рассчитан на несколько лет, и по истечению контракта мы и увидим – на что же он способен. Дайте нам время – и все мы увидим, изменилась ли ситуация. Не забудьте, что он был премьер-министром Бельгии и успешным премьер-министром. Да, можно сказать, что он пропустил один мяч в свои ворота, но нельзя назвать команду плохой из-за одного пропущенного мяча – не так ли?
Самуэль: Его банк потерял в итоге 9.73 миллиарда фунтов.
Платини: Хорошо, пропущено два мяча…
Самуэль: 23 февраля 2012 года Dexia Holdings объявляет убыток в 9.73 миллиарда. Это могло стать угрозой для всей Европы – евро могло обвалиться, если бы не вытащили Dexia Holdings. Просто в этом контексте я думаю о надежности вашего проекта…
Платини: У нас было много кандидатур. Его кандидатуру мы отобрали из многих, поверьте – очень многих людей. Мы примем решение по его контракту, когда он завершит свою работу, а его работа – организация финансовой «fair play».
Самуэль: Йохан Локхорст также в рабочей команде, а он был директором Lotus Bakeries, долг которых составлял 22.9 миллионов фунтов.
Фаррели: Здесь важно то, Мартин, что они публично занимаются аудиторством, анализом экономической деятельности.
Платини: А я скажу вам так: возможно из-за того, что они знают, как получаются долги, они и проявят себя лучше в организации финансовой «fair play».
Самуэль: Думаю, что в данном случае вы хватаетесь за соломинку, Мишель…
Платини: Понимаете, для меня весьма непросто говорить по-английски о финансовой «fair play», объясняя аккуратно и…
Фаррели: Хладнокровно?..
Платини: …Дело в том, что мой словарный запас недостаточно велик, мой родной язык – не английский…
Самуэль: Я ценю это.
Платини: Спасибо, но в самом деле – недостаточное знание языка накладывает серьезные ограничения на беседу об определенных вещах на английском…
Фаррели: Имеются в виду технические детали, Мартин.
Платини: Да, технические детали.
Фаррели: Дело не в том, что Мишель не может ответить на те или иные ваши вопросы, а просто он не чувствует себя комфортно, общаясь о сложных вещах на английском.
Платини: Но, если хотите, я пришлю к вам нашего специалиста, ответственного за финансовую «fair play», думаю, что так будет лучше. Я бы поговорил об этике в данном вопросе, а специалисты разъяснят вам технические детали – они, повторяю, объяснят это лучше меня.
Самуэль: Я понимаю ценность этической стороны вопросы, естественно я не против и этой темы.
Платини: Вы поставили передо мной ряд проблем. Это нормально. В этом и заключается ваша работа – заставлять меня отвечать на ваши вопросы.
Фаррелли: С нами работают люди из руководства Европейского Суда – это те, кто должны будут принимать решения, основанные на фактах, решения, которые уже не смогут быть оспорены. Я хочу сказать, что решающее значение в финансовой «fair play» будут иметь заключительные решения, а к ним мистер Дехане не имеет доступа. Сегодня мистер Куна-Родригес занимается ситуацией в «Малаге» (дисквалифицированную на один сезон от участия в европейских турнирах за несоблюдение финансовых предписаний), он и принимает решения, ключевые решения. «Малага» не смогла привести свою финансовую деятельность в соответствие с правилами, что было проверено и выявлено мистером Дехане.
Самуэль: Хорошо, еще немного и я завершу свой блок вопросов по финансовой «fair play»…
Платини: Уф-ф…
Самуэль: Но все-таки еще пара заключительных вопросов. Это ведь очень серьезная тема, Мишель, и я не вчера услышал об этом: я уже шесть лет пишу на эту тему.
Платини: Я знаю, что это серьезное дело, но не забывайте одну вещь: я начал это дело. И я заслуживаю того, чтобы произнести эти слова. Имейте в виду, что процесс идет совсем нелегко: клубы и люди – не хотят финансовой «fair play», и я это знаю. Но мы держимся непреклонными и двигаемся дальше.
Самуэль: Как насчет двух элементов «человеческого фактора» финансовой «fair play»: определенная часть власти перейдет из рук футбольной администрации – главного тренера, и директора – в руки главного бухгалтера. Поскольку крайне важно будет как никогда скрупулезно подсчитывать и анализировать потоки доходов и выручки. И важность этой работы ослабит влияние того самого человека, который стоит у бровки и говорит, что нам во что бы то ни стало нужен центральный защитник. И наоборот – усилит ценность человека, который ориентируется в океане цифр, в котором никто другой разобраться не способен. И главный бухгалтер скажет главному тренеру – вы не купите центрального защитника, потому что из моих цифр следует, что вы не можете этого сделать.
Платини: Кстати, эта ситуация усугубляется из-за проблемы владения третьей стороной. Это, на мой взгляд, самая важная проблема. Я горжусь тем, что Англия и Франция запретили это, и УЕФА всецело поддерживает их подход. При этом нам приходится бороться против всех остальных европейских стран, и мы просим ФИФА обратить на это внимание, чтобы решить данную проблему. Если ФИФА не станет этим заниматься, мы решим этот вопрос как часть финансовой «fair play». Но в данный момент мы не можем вмешиваться в эти вопросы, поскольку именно ФИФА занимается проблемами международной трансферной системы. Но, повторяю, если ФИФА не решит этот вопрос, мы это сделаем самостоятельно в нашей финансовой «fair play».
Самуэль: А что вы думаете о том, что бухгалтер станет теперь самым важным работником в клубе?
Платини: Для меня все-таки самыми важными работниками клуба являются игроки.
Самуэль: Также и для меня. Но раз уж всё будет привязано к цифрам, то именно бухгалтер будет говорить всем – что нужно делать.
Фаррели: Не думаю, что в этом и состоит наша цель…
Самуэль: Я этого не говорил. Я не считаю, что это является вашей целью, конечно – подобных намерений ни у кого не было, но получается именно так.
Платини: В прошлом не было такой ситуации, что все лучшие футболисты обязательно играли в самых богатых клубах. В прошлом самой важной фигурой был не бухгалтер, а президент клуба. У него были деньги, так что он управлял работой клуба. Но нет ничего зазорного в том, чтобы установить определенный контроль – что мы и делаем, и можете считать это началом новой эры. Поскольку в финансовой «fair play» мы можем сразу увидеть – каковы проблемы, что есть хорошего, что нам ожидать – хорошего или плохого. Далее мы будем решать проблему совместного пользования трансферами, потому что не уверен, что ФИФА займется этим вопросом. А мы это сделать должны.
Самуэль: Вы говорите о владении третьей стороной – я согласен с вами. У них было шесть лет (начиная с 2007 года, когда выяснилось, что Карлос Тевес играет за «Вест Хэм», в то время как правами на его трансфер обладала третья сторона), но они так ничего и не сделали.
Платини: Об этом я и говорю. Проблема идет от Южной Америки. Клубы в Южной Америке становятся из-за нее банкротами, ведь в итоге в клубах играют футболисты, трансферы которых принадлежат сторонним организациям. Мы должны заботиться о том, чтобы у клубов была стабильная финансовая политика, это и есть финансовая «fair play», причем, как я уже говорил, это только начало большого пути, и сейчас вполне возможны определенные шероховатости. Но я уверен, что через два года Правила и предписания станут гораздо лучше.
Самуэль: Итак, в качестве результата, если вам не понравится ситуация в футболе после внедрения Правил, если лиги станут менее конкурентоспособными, вы не откажетесь от финансовой «fair play», вы просто адаптируете ее элементы к новой ситуации, чтобы повысить уровень состязательности…
Платини: Не навешивайте на нас больше проблем, чем мы и так имеем. Мы можем защищать только те клубы, которые участвуют в наших соревнованиях.
Самуэль: Я понимаю. «Queens Park Rangers» для вас ничего не значит.
Платини: Думаю, что моя работа состоит в том, чтобы дать толчок лигам – если в Англии или во Франции еще нет финансовой «fair play», значит внедрить ее там. А затем, в результате мы все объединимся на базе принципа финансовой «fair play»…
Самуэль: Ну и самый последний вопрос на эту тему. Не может ли введение Правил привести к тому, что владелец, не зная, как вбросить в клуб свои деньги, решит, что легче взять деньги от кого-то другого. И этим «кто-то» окажутся болельщики. То есть, пострадают в итоге болельщики…
Платини: Я поддерживаю ассоциацию болельщиков «Supporters Direct». Они помогают клубам, у которых серьезные финансовые трудности, выкупить пакет акций для болельщиков.
Самуэль: Я больше обеспокоен ценами на билеты. Если уж они будут вынуждены выжимать доход по максимуму со стадиона – чтобы покупать игроков, выплачивать им требуемые зарплаты, не приведет ли это…
Платини: Мы предпочли бы такую систему, как в мадридском «Реале» или «Барселоне», где ассоциации болельщиков являются владельцами клуба. Они назначают управленцев, которые руководят клубом. Поэтому мы и помогаем этим ассоциациям, поддерживаем их, потому что таким образом мы помогаем клубу выжить. Конечно, речь не идет о помощи крупнейшим клубам, в лигах много различных команд, где ассоциации владеют той или иной частью акций. Я поддерживаю их, потому что я доверяю идентичности таких футбольных клубов – ведь, судите сами, единственными, кто всегда остается в клубе являются болельщики. Президент, тренер и игроки приходят и уходят, а болельщики всегда с клубом. Думаю, если и другим ассоциациям понравится «испанский вариант» — это будет здорово для их клубов…
Самуэль: Давайте сменим тему и переключимся на Лигу Чемпионов. В этом году «Арсенал» играл с «Олимпиакосом» на групповой стадии, но то же самое было и в 2012, и в 2011, и в 2009…
Платини: Арсен Венгер любит ездить в Грецию, у него там много друзей.
Самуэль: Система «посевов» часто означает, что между собой встретятся те же самые соперники. Не следует ли освежить данную систему?
Платини: Да, мы должны что-то сделать. Я абсолютно с вами согласен. Но мы не можем менять условия каждый год. Мы работаем по циклам, и следующий цикл начнется в 2015 году. Тогда, возможно, мы и обновим регламент. Для меня является ненормальным то, что чемпион соревнования не…
Самуэль: …не посеян первым номером – абсолютно с вами согласен!
Платини: Но это старая система, и я должен обсудить возможность ее изменения с клубами. Это может кому-то не понравится – скажем, мадридскому «Реалу» или «Арсеналу». Мы должны обсудить этот вопрос, но я согласен – здесь есть над чем задуматься.
Самуэль: «Манчестер Сити», выиграв в прошлом году Лигу, попал в самую сильную группу, а «Арсенал», ничего не выигрывавший с 2005 года, посеян среди лучших.
Платини: После ничьи в Монте-Карло в этом году, я сказал моему штабу – вы должны предложить мне что-нибудь более оптимальное для чемпионов национальных чемпионатов. Я согласен с вами. Не знаю – легко ли это будет сделать, но сделать что-нибудь мы должны.
Фарелли: Что касается изменений, Мартин – обратите внимание, что разнообразие команд увеличилось на 30 процентов. Раньше у нас были примерно одни и те же команды, теперь это не так. Так что что-то все-таки меняется, но безусловно – нам есть что обсуждать…
Платини: И потом, знаете, у нас есть проблема с некоторыми клубами, например – с «Миланом», — они говорят: «У нас самая титулованная команда в Европе, и мы хотим играть в Лиге Чемпионов каждый год».
Самуэль: Что ж – пускай возьмут 11 лучших игроков и выиграют Лигу.
Платини: Да. Мы должны помогать чемпионам своих стран – возможно, больше, чем другим. Это ненормально, что в группе, где играл «Манчестер Сити», собрались одни чемпионы, и «Манчестер Сити» занимает в итоге четвертое место – это неправильно. Я абсолютно с вами согласен. Но есть вероятность, что не все это поймут. Впрочем – я являюсь боссом, мне следует сказать «да». Мы обязаны это сделать…
Самуэль: Да, вы являетесь боссом, вы ведете за собой. Еще о Лиге Чемпионов: сейчас вы определяете место проведения финала задолго до его фактического проведения. В итоге в прошлом году «Бавария» играла финальный матч на своем стадионе. Нельзя ли обсудить и этот вопрос?
Платини: Это будет непросто сделать, поскольку необходимо согласовать весь пакет гостеприимства на финальный матч. Стадион, отели – всё должно быть готово заранее. Иначе, как на Украине, номера вместо 100-евровых, будут 500-евровыми. Мы должны всё организовать заранее, и у нас должно быть время для принятия решения.
Самуэль: Но ведь за девять месяцев можно решить и организовать всё как нужно? Может, ваши переговорщики должны работать лучше? Вам надо провести с ними воспитательные беседы…
Платини: Девять месяцев – слишком маленький срок, я сделал этот вывод, разговаривая с людьми…
Самуэль: Да они просто хотят легкой жизни!
Платини: Нет, нет – у нас не такая легкая работа, как…
Самуэль: Я не говорю сейчас о вас, я говорю о них.
Платини: Они занимаются не только организацией Лиги Чемпионов: есть еще и Лига Европы, и чемпионат U-17… Всё это далеко не так просто. Но я попробую обдумать и эту проблему.
Самуэль: Хочу сразу же задать вопрос о Европейском чемпионате…
Платини: Да я знаю, что вы против 2020.
Самуэль: Да, я против 2020, а также я против 24 команд.
Платини: Вы турок? Только турки против 2020.
Самуэль: Нет, нет. Мы поговорим и об этом .Вначале я хотел бы обсудить расширение числа участников – с 16-ти до 24-х.
Платини: Двадцати четырех? Это был проект. Это был проект, который я озвучил в Шотландии, когда был избран в 2007 году.
Самуэль: Но не выхолостит ли это расширение европейский чемпионат?
Платини: Нет. У нас 53 ассоциации. Они хотят, чтобы в финале съезжались 24 команды.
Самуэль: Но скоро они захотят, чтобы в финале играли 53 команды, если, рано или поздно, вы не скажете им: «Вы недостаточно хороши для участия в финале».
Платини: Согласен. Но тем не менее, 24 – это правильное число. Я так считаю.
Самуэль: В самом деле?
Платини: Да. Вы можете доверять мне в футбольных вопросах. Возможно — не в вопросах финансовой «fair play», но в футбольных – да. Запрос сделали Шотландия и Ирландия, а решение было принято перед финалом Евро-2008 в Вене. В этом решении я видел больше преимуществ, чем недостатков. Я уверен, что можно собрать на финальный турнир 24 хорошие команды. Ведь в 2008 году в финале не играли ни одна британская сборная.
Самуэль: Но мы были недостаточно хороши.
Платини: Вы были недостаточно хороши, чтобы попасть в первые 16 команд, но достаточно хороши, чтобы быть среди 24 лучших.
Самуэль: Но мы не заслуживаем финала, это ведь именно финал. Там должны быть только лучшие.
Платини: Посмотрите на стадионы, которые должны быть построены для Евро: при 16 команд вы можете сыграть только три матча, а ведь столько истрачено средств на строительство…
Самуэль: С этим я согласен.
Платини: В Кубке Мира выступают 13 команд, а в Евро — 16. Причем, как правило, это одни и те же страны. А я хочу предоставить другим национальным ассоциациям возможность участвовать в европейском чемпионате… Возьмите регби. Например, Уэльс…
Самуэль: Но Уэльс…
Платини: Это просто яркий пример. Да, они выигрывают в регби. Но надо дать им шанс выиграть и в футболе…
Самуэль: Но ведь Уэльс в регби совсем не тот, что в футболе – при всем уважении. Уэльс в регби – это настоящая сила и мощь. Я бы сравнил сборную Уэльса по футболу со сборной России или Грузии по регби – они не входят в Шесть Наций.
Платини: Да, но посмотрите, к примеру, как радуются граждане Уэльса, когда побеждает их команда. И я должен дать шанс – и им, и словакам, и чехам, и норвежцам. Я должен предоставить им возможность участия в чемпионате. Это очень хорошо для развития футбола. Если помните, я был капитаном на Евро-1984, и я вполне понимаю, о чем вы говорите. Но спросите также мнение 53-х ассоциаций. Так что, я думаю, вполне неплохо будет увеличить число участников, тем более, что мы вполне можем держать планку качества игры при 24 участников. Я уверен в этом.
Самуэль: Литва вошла бы среди 24 на Евро-2012. Литва, которая сыграла вничью с Лихтенштейном.
Платини: Не думаю, что вы правы. Почему Литва прошла бы квалификацию?
Самуэль: Мартин Каллен (исполнительный директор УЕФА на чемпионате Европы-2012) сказал, что в 2012 году Литва была одной из тех команд, которых мы желали бы видеть, но не увидели, в финальном турнире.
Платини: Мартин Каллен не разбирается в футболе. Он хорош в организации турниров, но не надо предоставлять ему возможность говорить о футболе. Но это в любом случае будет новая система, своего рода перестройка.
Самуэль: Но 24 команды, Мишель.,. В Кубке Мира 1986 года участвовало 24 команды. Уругвай квалифицировался 16-ым, не выиграл ни одного матча в группе, потерпел сокрушительное поражение от датчан 6-1, и всё равно прошел. Как в таких условиях избавиться от ничего не решающих матчей? Вы сказали, что на чемпионате 2008 года не было британских команд – но Англия действительно была недостаточно хороша, чтобы быть там. Они не могли занять даже второе место в своей группе…
Платини: Я хотел доставить вам удовольствие, а вы критикуете меня за то, что я пытался вернуть Англию на Евро. Теперь уж не знаю – как доставить вам удовольствие…
Самуэль: Уговорить меня не слишком просто…
Платини: Хорошо. В конце концов, у нас есть год, чтобы выслушать мнение каждого, а что касается качества игры 24 европейских команд, то оно вполне соответствует уровню состязания. Я уверен в этом.
Самуэль: Думаю, что вам захочется продать свой телевизор во время квалификационных матчей, поскольку там будет масса проходных, пресных игр…
Платини: Моя работа состоит в том, чтобы усилить футбол в национальных ассоциациях, дать им больше власти, потому что Лига Чемпионов…
Самуэль: Является доминирующей.
Платини: … У нас есть три самых важных соревнования, футбол сборных, национальные первенства и Лига Чемпионов. Это самые популярные турниры…
Самуэль. Да, это так.
Платини: Я должен поднять уровень футбола в национальных ассоциациях. Поэтому мы специально работаем над тем, чтобы показывать все матчи в течение двух недель. Это означает, что раньше у вас была возможность посмотреть только матч между Англией и Черногорией, теперь же мы будем стараться освещать игры всех команд на уровне квалификационных матчей – это пойдет на пользу национальным ассоциациям…
Фаррелли: То есть, вы увидите больше футбола. Например, если сегодня – вечер квалификационных матчей Кубка Мира, то, наблюдая за игрой сборной Англии, вы не увидите ничего другого. У нас ситуация изменится, вы сможете увидеть практически всё.
Платини: Думаю, что это была хорошая идея. Единственная проблема чемпионата с участием 24 команд – это действительно менее интересные квалификационные игры.
Самуэль: Об этом я, собственно, и говорил…
Платини: Значит мы должны изменить систему квалификации.
Самуэль: И как вы это собираетесь сделать?
Платини: Мы сделали несколько предложений национальным ассоциациям в прошлый раз на конгрессе на Кипре. Но они не хотят ничего менять, потому что они не видят проблемы. Но мы ее видим, поэтому должны беседовать с национальными ассоциациями. Думаю, что в следующем году в Дубровнике нам необходимо будет проанализировать ситуацию с квалификационными матчами. Матчи должны быть интереснее, лучше, система должна быть другой – группа из семи команд при трех проходящих не подойдет. Мы должны что-то придумать ради успеха европейского футбола.
Самуэль: Что бы это, к примеру, могло быть?
Платини: У нас много идей.
Самуэль: Озвучьте, пожалуйста, одну — самую лучшую…
Платини: Лучшая для меня может оказаться не лучшей для вас. И не лучшей для ассоциаций, в связи с чем назавтра они убьют меня в СМИ.
Самуэль: Ну хорошо, но что по-вашему самая лучшая?
Платини: Подождите. Сначала мы должны внести предложение – мы можем сейчас вносить массу предложений. Вы сами, если подумаете, можете внести предложение, причем — не одно.
Самуэль: Да я всё время думаю об этом, Мишель…
Платини: Может быть два вида квалификации. Первая – квалификация из группы только по первому месту. Шесть матчей – 12 игровых дней. То есть, можно сделать турнир для первых и, возможно, отдельный турнир для того, чтобы выбрать еще 12 команд. Это одна из идей. Причем первую часть турнира можно провести – хоть в Соединенных Штатах или в Аргентине, возможно – в Бразилии для дополнительного развития футбола в этих странах. Можно в Лондоне, во Франции. Турнир – для выявления лучшей команды. Итак, квалификация за первое место в группе, затем вторая часть турнира для 12 других команд…
Фаррелли: Это Европа, а затем будет квалификация на Кубок Мира – о чем также затем надо подумать, есть вопросы, на которые необходимо ответить…
Платини: У меня есть очень много идей…
Самуэль: Я в курсе…
Платини: В конце концов, мне надо когда-то отдыхать… В любом случае, мы всегда принимаем решения демократическим путем со всеми заинтересованными футбольными субъектами…
Самуэль: Говоря об идеях – 21 марта открылся тендер по проведению Евро-2021. Через два дня, 23 марта, вы сказали, что голосовали за Турцию – это и была ваша лучшая идея?
Платини: Я сказал, что голосовал бы за Турцию, но они захотели проводить Олимпийские игры – так что проводить там еще и Евро было бы невозможно.
Самуэль: Да, я знаю.
Платини: И они сами приняли это решение – на которое я не мог повлиять…
Самуэль: Не могли. Но я имел в виду не это. Почему через два дня после того, как открылся процесс по выбору места проведения Евро-2020, вы объявляете, за кого вы голосуете? На ежегодном конгрессе в Стамбуле вы объявляете, за кого голосовали, после чего у желающих проводить турнир интереса отпал – ведь Президент уже проголосовал за Турцию.
Платини: Я отвечал на вопрос. Если Турция останется кандидатом на Евро-2020, я буду голосовать за нее, потому что Франция в прошлый раз выиграла у нее 7-6. Я считаю, что поступил правильно, сказав об этом. Потом, это ведь только один голос.
Самуэль: Да, но президентский.
Платини: Я говорил, что буду голосовать за Катар (Кубок Мира 2022), говорил, что буду голосовать за Россию (Кубок Мира-2018) – и сделал это. Теперь я говорю, что буду голосовать за Турцию. Я не голосовал за Францию как Президент – но семь против шести проголосовали.
Самуэль: Но не вызываете ли вы этим на себя проблемы? Может, у вас был бы больший выбор стран, готовых принять у себя Евро, если бы вы не говорили «Я голосую за Турцию»?
Платини: Это просто мой голос. Просто мой голос.
Самуэль: Но вы влиятельный человек, Мишель, и вы знаете это.
Платини: Нет, я никогда не буду влиять на соревнования.
Самуэль: Я не говорю, что вы это делаете, но если бы я представлял Румынию, которая желала бы провести Евро, то, услышав, как Мишель Платини говорит: «Я голосую за Турцию», я бы подумал: «Ну что ж, теперь уже нет смысла конкурировать…»
Платини: Я был единственным, кто сказал, за кого он голосует. Я сказал, что голосую за Катар, сказал, что голосую за Россию. И все критиковали меня – за то, что я голосовал за Катар и за Россию…
Самуэль: Почему вы проголосовали за Катар?
Платини: Почему я проголосовал за Катар? По той же причине, по которой я проголосовал за Россию.
Самуэль: Не понимаю вас.
Платини: Потому, что есть страны, которые никогда еще не принимали Кубок Мира, и это важно для развития футбола.
Самуэль: Но ведь эта ситуация будет практически всегда – всегда будут страны, которые еще не принимали Кубок Мира.
Платини: Да, но другие страны не участвовали в тендере.
Самуэль: Я знаю. Но вы проголосовали за Катар и затем захотели сместись сроки проведения Кубка Мира – на зимнее время. Так что вы…
Платини: Замечательная, замечательная идея…
Самуэль: Но ведь в той стране, за которую вы голосовали, температура воздуха доходит до 50 градусов…
Платини: Знаете, для меня – выбора особенного не было. Была Япония, но она проводила Кубок Мира восемь лет назад, были Соединенные Штаты, у них Кубок Мира состоялся 15 лет назад, была Австралия и Катар. Катар, как и все арабские страны, никогда не принимал Кубок Мира – пять раз выставлял свою кандидатуру Марокко, один раз Египет, но ни разу арабские страны не выигрывали тендер. И я сказал, что буду голосовать за Катар, поскольку, как и Россия, Катар никогда не проводил у себя Кубок Мира. Мы посмотрели презентации Катара и России – так почему бы им не дать право проведения? Почему бы не России? Во время российской презентации они сказали, что Европа 12 раз принимала Кубок Мира, и всякий раз это была Западная Европа. Восточная – ни разу. Так что, это был мой выбор, и я проголосовал за Катар, за Турцию, и когда я говорю это, я свободен от всяческих домыслов. Я не должен ехать и встречаться с Президентом России, с Премьер-Министром Англии. Все знают – за кого я голосую, и никто не тревожит меня, у меня нет проблем с коррупцией, нет проблем с сомнением, с новыми идеями на этот счет, всё, закончено. И в самом деле — никто не стал со мной встречаться по этому поводу. И я был спокоен. Можете себе представить, когда на тендере 15 конкурентов, и каждый хочет встретиться с вами, каждый присылает «агентов» — вас хочет видеть наш Президент, мистер Путин желал бы встретиться с вами, мистер Кэмерон хочет повстречаться, сама Королева хотела бы побеседовать… Я сказал – не пудрите мне мозги. Я свободен в своих решениях, с моим голосом вопрос решен, точка. Как только я объявляю, за кого я голосую, я свободен, и никто не тревожит меня бессмысленными уговорами. Иначе вам придется принимать послов от всех стран. Всех людей с деньгами. Придут все ваши друзья из этих стран… Нет уж, оставьте меня в покое!
Самуэль: Вы сказали, что не может быть никаких намеков на коррупцию. Но France Football застал вас на встрече с Николя Саркози (президент Франции, прибыльный партнер Катара с многочисленными финансовыми связями)…
Платини: Я всем сказал тогда, что я встречаюсь с Саркози…
Самуэль: И с человеком из Катара (наследным принцем Шейхом Тамимом бин Хамадом Халифа Ал-Тани. France Football намекает на то, что встреча состоялась в Елисейском Дворце 23 ноября 2010 года, Саркози и Платини, среди других вопросов, обсуждали инвестиции Катара во французский футбол — «Пари Сен-Жармен»)…
Платини: Я всем сказал – то есть сообщил первым – что у меня намечен обед. Я понимаю, что мистер Саркози хотел, чтобы я проголосовал, но он не просил моего голоса.
Самуэль: Существует связь между Францией и Катаром, коммерческая связь, которая весьма сильна. Вы сказали, что будете голосовать за Катар – вы понимаете, почему люди делают поспешные выводы?
Платини: Я понимаю. Но люди, в сою очередь, должны понимать, что я свободен распоряжаться своим голосом, и вы должны понять, что Саркози никогда не просил меня проголосовать тем или иным образом. Да, я понял во время ланча, что было бы замечательно, если бы я поддержал его, но голосовал я за то, что хотел. У меня нет связи с Николя, у меня нет связи с Францией, у меня нет Аэробуса (французский авиапроизводитель «Airbus» заключил недавно сделку с «Qatar Airways» стоимостью в 2.36 миллиардов фунтов), у меня нет проблем с чем-либо. Когда я голосую, я ратую за развитие футбола в этом мире. И я говорю каждому – за кого я буду голосовать.
Самуэль: Зепп Блаттер сказал, что он думал, что если Кубок Мира будет проводиться зимой, в Катаре, то вполне возможно, Австралия, Южная Корея, Япония и Америка подадут официальную апелляцию с требованием возобновить тендер на проведение Кубка, поскольку никто тогда не голосовал за проведение Кубка Мира в зимний период. Это уже какой-то другой Кубок Мира. Что вы об этом думаете?
Платини: Вы зря мне это говорите, я там не босс. По-моему, лучше играть зимой. Потом ФИФА и Катар решат – когда они хотят проводить турнир. Думаю, что зимний турнир будет лучше для вас, для меня, для людей, для футболистов, для болельщиков, для журналистов… Летом можно только будет пожелать удачи тем, кто соберется на матч в 60 градусов. Все—таки я бы хотел, чтобы турнир проводился зимой. ФИФА и Катар решат – возможно это или нет. Но это вопрос ФИФА.
Самуэль: Но если турнир перенесут на зимнее время, следует ли заново открывать процедуру тендера?
Платини: Дело в том, что если тендер будет открыт заново, Катар просто победит во второй раз. В самом деле – если уж я голосовал за Катар, почему что-то должно меняться? Я расскажу вам, почему я по-прежнему голосую за Катар, по тем же принципам, что и два года назад. Для меня ничего не изменилось.
Самуэль: Хорошо. Поговорим еще о Евро-2020 и различных местах проведения… (чемпионат Европы-2020 планировалось проводить в разных точках Европы, но УЕФА не обнаружил много желающих проводить Евро после того, как Платини объявил о том, что голосует в пользу Турции).
Платини: Это – ко дню рождения Евро.
Самуэль: Что, простите?
Платини: Это – ко дню рождения Евро.
Самуэль: Да, говорят, что имениннику всегда сопутствует успех…
Платини: Вот именно. Я вообще — романтик…
Самуэль: Я знаю, что вы романтик со стажем. Я знаю это, Мишель…
Платини: В наши дни это исключение из правил…
Самуэль: Ну хорошо, если уж лучшая идея – это проводить матчи в местах, где они традиционно не проводились – значит лучше провести турнир на «Hampden Park» в Шотландии, чем на лондонском «Уэмбли», или на «Millennium Stadium» в Уэльсе, чем, скажем, в Париже или Риме?
Платини: Это моя приоритетная политика, но мы можем только отдать свой голос, а другим людям решать – за что проголосуют они. Но я абсолютно согласен с вами.
Самуэль: Значит, вы предпочитаете города, которые еще никогда не принимали европейский чемпионат?
Платини: Конечно! Это мой приоритет – ведь для 45 стран с 10 стадионами очень трудно организовать Евро. Испания может это сделать, Англия, Италия, Франция и Германия – тоже могут. Если со мной согласятся – то это будет замечательно – провести хотя бы несколько матчей в какой-нибудь другой стране. За это я и голосую.
Самуэль: Как вы собираетесь сдерживать цены для болельщиков? Я имею в виду цену всего путешествия, включая цены на отели?
Платини: Это будет дешевле, чем путешествие на Украину в 2012 году.
Самуэль: Ну, масса вещей будут также дешевле. Например, космическое путешествие будет дешевле, чем поездка на Украину-2012…
Платини: Мы выбираем города. Я думаю, это будет не только вопрос стадиона, но и общего пакета гостеприимства, вопрос транспорта — международного транспорта. Думаю, что всегда можно подготовить достаточно комфортный и разнообразный сервис для болельщиков…
Самуэль: Но что может сделать УЕФА для этого?
Платини: Мы работаем и над этим вопросом.
Самуэль: В каком плане?
Платини: Мы работаем над законом, запрещающим во время турнира перелеты длительностью более двух часов среди участников одной группы. Мы работаем с Европейской комиссией, работаем со всеми заинтересованными лицами, всеми туристами, которые хотят получить визы. Мы начали процесс организации великолепного турнира в 2020 году, в том числе, с помощью политиков. Сейчас мы планируем провести тендер в апреле, а окончательное решение принять в сентябре или в следующем году. Но одновременно мы работаем с разного рода политиками в плане улучшения всевозможного сервиса.
Самуэль: Вы пару раз упомянули Украину, но ведь ряд проблем УЕФА сама привезла с собой в эту страну. Например, Донецк. Это прекрасный, красивый стадион, я люблю стадион в Донецке. Но в городе не было должного гостиничного сервиса, а именно УЕФА расширил географию турнира, по-моему, речь шла о 80 милях, около 120 километров…
Фаррелли: Вы говорите о размещении, об обустройстве…
Самуэль: Да. (Хозяева европейского чемпионата должны соответствовать определенным критериям по количеству гостиничных мест. Чтобы Донецк соответствовал критериям, УЕФА расширил границы турнира на 80 миль.)
Платини: Извините, но я не голосовал за Польшу и Украину. После голосования я вынужден был бороться за качество проведения чемпионата в этих странах, и в итоге всё прошло не так уж плохо. Но при этом действительно переезд из Харькова в Киев – весьма трудный и дорогостоящий. Гораздо лучше был бы организован переезд из Глазго в Париж или из Лондона в Берлин – и стоил бы такой перелет €50. В этом случае, конечно, болельщикам было бы хорошо. Но тем ее менее, сегодня я использую свое влияние, чтобы провести турнир в городах, которые еще никогда не проводили Евро. Это было бы замечательно. Причем в нескольких городах – тогда необязательно строить сразу восемь новых стадионов – во многих странах это в принципе невозможно. Достаточно одного стадиона в одном каком-нибудь городе…
Самуэль: Я хочу спросить вас о шести арбитрах на матчи Лиги Чемпионов. Мне кажется, что проблема судейских ошибок – это проблема человеческого фактора.
Платини: И то же самое было и при трех арбитрах.
Самуэль: Совершенно верно. Но если данная проблема относится к человеческому фактору, как может ее решить простое увеличение числа судей?
Платини: А что бы предложили вы?
Самуэль: Остановиться на том, что у нас есть сейчас. Главный судья и два лайнсмена. Плюс технология определения взятия ворот.
Платини: Я считаю, что если есть четыре лишних глаза, то они лучше помогут рассмотреть происходящее. Я скажу вам, что думаю о судьях. Думаю, что сегодня трех арбитров недостаточно для проведения футбольного матча. Раньше этой проблемы не было, поскольку не было телевидения. Арбитр был боссом, который делал, что хотел. Поэтому мы никогда не оспаривали его действия. Теперь же телевидение показывает все ошибки судей, значит надо было как-то реагировать на это. Вообще-то это дело ФИФА, но я решил ввести двух дополнительных арбитров, чтобы помочь главному судье выносить правильное решение в штрафной площади и фиксировать взятие ворот. И надо сказать, что это имело смысл. Это работает – работает в Лиге Чемпионов. Но остается серьезная проблема – офсайды. Это очень, очень сложная проблема. Остальное – это интерпретации главного арбитра. Если арбитр считает, что пенальти был или не был – это его личная интерпретация, и для меня этого достаточно: это работает, работает лучше, чем раньше. ФИФА решила поместить технологию взятия ворот с помощью английской ФА. Я был против. Потому, что я не против самой технологии определения взятия ворот, я против применения технологий. Ведь, как только вы применили первую технологию – в данном случае, технологию взятия ворот,- затем последует технология определения углового, затем следующая технология – 18-метровой зоны, и в итоге вы проиграете. Поэтому я был против начала применения технологий. ФИФА поступил справедливо, он сделал запрос в международный Совет, который разрешил участие в матче пяти арбитров и применение технологии взятия ворот. Что ж, давайте попробуем судить таким образом, если что-то не получится, подумаем, как улучшить судейство в будущем. Думаю, мы должны помогать судье принимать правильное решение. Вопрос – как? Для меня применение технологии взятия ворот стоит 50 миллионов евро. Я не могу внедрить эту технологию по Европе за такие деньги. Я вынужден устанавливать технические средства везде, где проводятся соревнования, устанавливать, потом демонтировать, отправлять технику в Донецк, и не забудьте о стоимости – 50 миллионов! Я бы лучше инвестировал эти деньги в развитие футбола, вместо того, чтобы поправить ошибку арбитра, возникающую при взятии ворот раз в год или раз в два года. Это моя позиция. Но давайте посмотрим на сегодняшнюю ситуацию. Думаю, что мы должны работать над коммуникацией между арбитрами. Я спросил после драматической концовки матча дортмундской «Боруссии» с «Малагой» («Малага» не прошла в полуфинал из-за вопиющей ошибки судьи, не зафиксировавшего явный офсайд) по поводу того – почему три международных арбитра не видят, что игрок находится в положении «вне игры». Я бы хотел знать – что же случилось между ними в тот момент. Я спросил у комитета УЕФА по данному соревнованию – я хотел бы зафиксировать и выяснить ту ситуацию, как мы это делали на Евро. Я хотел бы поговорить с судьями, чтобы выяснить – кто же допустил ошибку. Это необходимо сделать, я должен контролировать подобные ненормальные ситуации. Давайте идти этим путем вместе с новыми решениями международного Совета – и посмотрим, изменится ли ситуация к лучшему через два, три, четыре года…
Самуэль: Является ли частью проблемы участия шести арбитров то, что все они должны быть из одной страны? Скажем, если в Шотландии есть хороший судья – этого будет недостаточно, поскольку должно быть еще пять хороших судей из этой страны…
Платини: Нет, Я думаю, для нас главное – язык, а не национальность. Главное – коммуникация, взаимопонимание…
Самуэль: Я согласен с вами. Но в каждом матче Лиги Чемпионов, который я отсмотрел в этом сезоне, судьи были из одной страны.
Платини: Все из одной страны? Хорошо. Мы можем обсудить с судейским комитетом, но самое важное здесь – язык общения. Но скажу вам одну вещь, я вообще не уверен, что они связываются и ведут диалог. Я не уверен, что главный арбитр хочет, чтобы ему помогали дополнительные судьи. Слишком просто сказать – заткнись, я работаю арбитром уже 100 лет… Я не знаю – какие у них взаимоотношения, именно это я и хочу выяснить. Мы не должны выбирать шесть арбитров. Мы должны выбрать одного арбитра, а он уже должен набрать свою команду судей.
Самуэль: Да, я тоже об этом думал (На один из матчей Лиги Чемпионов вместе с пятью итальянскими арбитрами был приглашен судья из Словении. На чемпионате Европе U-21 также были матчи со смешанными бригадами арбитров).
Платини: Но это начало процесса, над которым мы работаем, с этим согласился международный Совет. Теперь мы можем работать. Раньше ФИФА говорил: «Это не хорошо…» И сейчас ФИФА не разрешает дополнительным судьям за воротами сообщать о том, что был угловой
Фаррелли: Они даже не могут двигать руками.
Платини: Он должен стоять так (встает по стойке смирно). Он может только двигать ногами – ничего другого, это запрещено ФИФА.
Фаррелли: Поэтому они и стоят как истуканы (встает по стойке смирно). Им не разрешают использовать движения рук…
Самуэль: Почему?
Платини: Не знаю, почему. Вопрос справедливый, я его задавал. Просто запрещено. Болельщики говорят – посмотрите на этих судей, они не двигаются, ничего не делают, зачем вообще они там стоят? Два дополнительных арбитра не могут ничего делать. Они не могут разговаривать между собой, так как у них нет разрешения ФИФА на то, чтобы вообще говорить что-либо. Давайте надеяться, что УЕФА будет реализовывать идею о пяти арбитров, давайте надеяться, что судьям от этого будет легче.
Самуэль: Вообще, это выглядит смехотворно…
Платини: Согласен. И я не могу делать то, что я хочу. Если вы думаете, что здесь что-то зависит от меня, вы ошибаетесь.
Самуэль: Но вы понимаете мою точку зрения, Мишель, — если все они должны быть из одной страны, ваш путь по оптимизации принятию решений может упереться в проблему, скажем, шестого шотландского арбитра, которого – должного по уровню профессионализма для принятия решения, скажем — на «Сан Сиро» в присутствии 80,000 кричащих миланцев, — просто не существует на данный момент…
Платини: Но, знаете, у судей свой собственный мир, они решают, чего они хотят, что им нужно, в результате чего иногда нам приходится брать тайм-аут на обсуждение ситуации с судейским комитетом… Всё это весьма нелегко и непросто…
Самуэль: А будете ли вы открыты для того, чтобы главный арбитр получал информацию от четвертого арбитра в тоннеле, который мог бы смотреть видеоповторы?
Платини: Вообще-то, видеоповторы запрещены. Запрещены, потому что это вызывает массу проблем – судьи пойдут смотреть повтор, за ними игроки, потом они будут дискуссировать увиденное… нет, это слишком большая проблема. Это было запрещено на Кубке Мира, так что это запрещено и у нас.
Самуэль: У ФК «Милан» 32 игрока в аренде, у «Челси» — 26, У «Уотфорда» из 14 игроков 9 – из «Удинезе»… Как Президент УЕФА, что вы можете с этим сделать?
Платини: Мы всегда можем начать обсуждение в статусном комитете с лигами, с игроками и ассоциациями футболистов по проблеме количества игроков в команде и количестве игроков, отданных в аренду.
Самуэль: Но что лично вы думаете о системе аренды?
Платини: Лично я вообще не думал на этот счет. Для меня проблема здесь может возникнуть, если игрок участвует в том же самом соревновании, тогда это серьезная этическая проблема. А остальное – мне не кажется большой проблемой. Если действительно проблема возникнет, мы будем думать. Повторяю, для меня странным видится ситуация, когда ваша команда играет против вас. Это неправильно. Мы говорим сейчас о запрете трансфера в течение сезона, и это весьма непросто – в переговорах с ассоциацией футболистов, с клубами. Но речь идет об одном и том же соревновании. Это означает, что я не хотел бы, чтобы игрок, забивший в первую неделю мяч за «Арсенал» в ворота «Тоттенхэма», во вторую неделю забивал уже «Арсеналу», защищая цвета «Тоттенхэма». Это неэтично, нехорошо. Я борюсь с этим, но, знаете, слишком долгое время в футболе вообще не было правил…
Самуэль: Да, ситуация была как на Диком Западе…
Платини: И тут пришел этот глупый Платини со своими правилами. Причем, это не только правила футбола, но и правила футбольной логики, этические нормы. Ведь вы знаете – футбол приносит большие деньги. И как только образуются большие деньги, тут же появляются много новых людей, которые приходят за этими деньгами. Вот что опасно – эти люди хотят украсть, хотят сделать здесь еще больше денег. Они хотят всё изменить ради денег, делать всё ради денег – вот что опасно…
Самуэль: Глядя, к примеру, на проект «Манчестер Сити», считаете ли вы, что это опасно или, по-вашему, это позитивная вещь в футболе?
Платини: Я разговаривал с людьми «Манчестер Сити», они прикладывают большие усилия – ради финансовой «fair play», серьезные усилия…
Самуэль: Вы слышали о том, что они сделали в прилегающих территориях?
Платини: Да, это прекрасно. Мы ищем диалога с клубами, клубы делают серьезные усилия – это не те «Манчестер Сити» и «Челси», которые были раньше, за два последних года они здорово изменились из-за новых предписаний. Так что, всё не так уж негативно…
Самуэль: Последний вопрос: Вы будете баллотироваться на должность Президента ФИФА?
Платини: Не знаю. Каждый журналист, с которым я встречаюсь, задает мне этот вопрос. Я не знаю, это будет через два года. Когда я приму решение, я скажу. Вы уже давно работаете журналистом, но и я уже давно отвечаю на вопросы. И честно говоря, я получил удовольствие от нашей беседы, хотя, я понимаю, что вы не слишком мягко относитесь к Президенту УЕФА…
Самуэль: Да, это так. Но тем не менее, я уважаю то, что вы ответили на вопросы…
Платини: В этом нет никакой проблемы, и я скажу – почему. Потому, что это замечательно, что вы пристально следите за тем, что я делаю, что я говорю. Я всегда говорю журналистам: можете писать что хотите, можете написать, что я дурак и ничего не знаю, но, по крайней мере, вы знаете – почему я сделал те или иные шаги. И это хорошо. В этом случае между нами не будет проблем.
Самуэль: Мишель, я в принципе согласен с финансовой «fair play». Я в определенной степени не согласен с вашей моделью этого процесса. Я забыл спросить одну вещь – если уж так важны зарплаты, почему обязательно привязывать их к трансферам? Почему бы не сделать систему, по которой вы должны покрывать согласно вашим доходам вашу платежную ведомость, при этом владелец может тратить на трансферы столько, сколько он хочет, поскольку это его личные деньги. Очевидно, впрочем, что если владелец неожиданно уходит, то он может оставить клуб с серьезными долгами. В этом мне видится суть проблемы. Итак, почему бы не связать финансовую «fair play» именно с зарплатами, а не с трансферами?
Платини: Гм-м… Мы должны договориться о терминах в этом вопросе. Мы работаем сейчас над оптимальными предписаниями для финансовой «fair play», и, думаю, у нас состоится дискуссия, и мы сформируем предложения Конгрессу, который пройдет в Дубровнике, и всем национальным ассоциациям, чтобы узнать – что же мы будем окончательно включать в финансовую «fair play».
Самуэль: То есть, еще не всё решено окончательно?
Платини: Нет, нет, окончательно решение будет принять в следующем году, так что сейчас дискуссия открыта. Наши сотрудники должны найти хорошую систему, но процедура еще не закончена – принятие окончательных решений начнется в следующем году.
Фаррелли: Да, в следующем году. Но я думаю, касательно трансферов, что они являются важной частью клубного баланса. Эта точно такая же часть затрат, как и плата за освещение, за стадион, это обычная часть финансового баланса, поэтому она и включается вместе с другими частями. Все эти цифры – в пределах общественного доступа. Мы ничего не подтасовываем…
Самуэль: Я понимаю.
Платини: И не забудьте одну вещь: это только начало. Это не завершение, а именно начало процесса, и на этом пути мы можем сделать массу полезных и позитивных вещей.
Войдите в свой аккаунт или зарегистрируйтесь.