Мы выходим  с английским писателем Кевином Уитчером на вокзале города  Шеффилда, тут у нас пересадка до Лондона.

— А вы были на Хиллсборо? – спрашивает Кевин.

— Да. Знаете, мы долго не могли найти на стадионе памятный знак жертвам трагедии 1989 года. Пришлось спрашивать служителей. Оказалось, что он находится метрах в 100 от стадиона, в стороне от всех людских проходов.

— Да, долгое время считалось, что во всем виноваты погибшие.

**************************************************************************

15 апреля 1989 года в 15-00 в Шеффилде на стадионе Хиллсборо, принадлежащем клубу Шеффилд Уэнсдэй, должен был состояться матч полуфинала Кубка Англии между двумя лучшими в то время английскими командами – Ливерпулем и Ноттингем Форрестом.

Для того, чтобы кратко восстановить картину событий, я воспользуюсь диаграммами ВВС.

(Leppings Lane – название улицы, turnstiles – турникеты)

14 часов 30 минут 15 апреля 1989 года

Около 5 тысяч Ливерпульских болельщиков собрались у входа на стадион со стороны Leppings Lane. Устаревшие турникеты в количестве 12 штук  обеспечивали пропуск людей на стадион очень медленно.

14-50

Сектора 3 и 4 на нижней трибуне уже забиты до отказа. Официально они вмещали 2200 человек, однако во время расследования трагедии было выяснено, что эта цифра должна была быть не более 1600, так как заградительные барьеры между полем и трибуной не соответствовали стандартам.

14-52

Полиция отдает приказ открыть ворота С, где нет никакой проверки билетов, и толпа устремляется в туннель к секторам 3 и 4. Позднее этот туннель стали называть «туннель смерти».

14-59

Мощный приток людей вызвал давку в секторах 3 и 4. Болельщики пытались выкарабкаться на верхнюю трибуну и вбок, а передние ряды были «вжаты» в заградительные барьеры. При расследовании было определено, что число фанов на секторах 3 и 4 в этот момент превышало 3000, то есть было вдвое больше уровня безопасности.

15-00

Матч начался. Спустя пять минут был открыт выход на поле с сектора 3, через который начали вываливаться болельщики, находящиеся в асфиксии.

15-06:

Матч остановлен судьей.

Полиция сообщила в город, что на трибуне был бунт болельщиков, поэтому не были мобилизованы бригады «скорой помощи». Так что людей, которые были еще живы, но не могли ходить, сносили в гимнастический зал под трибунами стадиона, где они умирали без медицинской помощи. В качестве носилок использовали рекламные щиты вокруг поля.

В итоге 96 человек погибло, 730 получили травмы и увечья.

Основной диагноз пострадавших и умерших – асфиксия, т.е. «нарушение внешнего дыхания, вызванное механическими причинами, приводящее к затруднению или полному прекращению поступления в организм кислорода и накоплению в нем углекислоты».

Сразу после трагедии Маргарет Тэтчер назначила расследование, результаты которого были засекречены и раскрыты только в сентябре 2012 года. И также Тэтчер назначила комиссию во главе с лордом Тэйлором, доклад которой полностью изменил английский футбол.

Если вы хотите увидеть видеозаписи с места события и вообще получше понять масштаб трагедии, то рекомендую вам посмотреть на ютьюбе программу ВВС Football Focus — 20th anniversary of Hillsborough Disaster, все 7 частей которой вы найдете тут.

Через 4 дня, в среду 19 апреля, очередной номер газеты The Sun вышел с заголовком  “The Truth”. В газете, со слов полицейских, утверждалось, что, пьяные ливерпульские фаны мешали спасателям, мочились на полицейских и воровали из карманов жертв. Эта версия далее стала практически официальной.

Вопрос, на который получила ответ английская общественность в сентябре 2012 года, звучит так:
Кто виноват в трагедии: фаны или полиция с медиками?
Ответ был таков: полиция и медики проявили преступную халатность.
Кроме того, уже после случившегося высшие полицейские чины Йоркшира переделали 116 из 164 рапортов о трагедии, пытаясь выгородить свое ведомство. Что, естественно, сразу превратило полицию в главного обвиняемого.

Но я бы хотел поставить вопрос по-другому:
Стали ли события на Хиллсборо 15 апреля 1989 года случайностью?

«..Вся зона, где я находился, была набита людьми так, что было невозможно даже пошевелиться, и все, кто находился рядом со мной, испытывали страх за свою жизнь.

В результате давки зонтик, который я держал в руках, сломался пополам о заградительный барьер, находившийся прямо передо мной. Давка была такая, что временами я не мог дышать, и в перерыве я ушел с трибуны, решив, что моя жизнь все-таки дороже просмотра второго тайма…».

Это выдержка из письма, которое написал один из фанов Ливерпуля в Английскую Футбольную Ассоциацию(АФА) после полуфинала Кубка Англии Ливерпуль-Ноттингем, состоявшегося на стадионе Хиллсборо в…1988 году.

Да-да. За год (!) до трагедии.

В сентябре 2012 журналисты пытались добиться от АФА ответа на вопрос – какая была реакция чиновников от футбола на то письмо?

Ответ был получен симптоматичный: АФА не смогла вообще найти данное письмо.

Кен Эванс, бывший инспектором того матча 1988 года, написал в АФА отчет, в котором нет ни одного слова о давке, возникшей на трибуне со стороны Leppings Lane.

Что явилось поводом для того, чтобы назначить и полуфинал следующего года там же, на Хиллсборо.

Однако проблемы Хиллсборо начались не в 1988 году, а как минимум в 1981м.

В полуфинале Кубка Англии между Тоттенхэмом и Вулверхэмптоном было подобное же столпотворение. У Leppings Lane, возникла давка, ворота С были открыты, но число болельщиков, устремившихся в коридор смерти было, вероятно, много меньше, чем в 1989 году. Тем не менее, события той игры были признаны «почти катастрофой», и Хиллсборо был исключен из стадионов, претендующих на проведение полуфиналов Кубка Англии.

Это было ударом по клубу Шеффилд Уэнсдэй, поскольку выручка от полуфиналов делилась между хозяевами стадиона и АФА.

(Кстати говоря,  Шеффилд Уэнсдей имел ещё совесть писать в АФА письма с требованием денежной компенсации за потери доходов из-за отмены матча 1989 года .)

На стадионе нельзя проводить игры, если он не получил лицензий по безопасности. Такая Safety Licence выдается клубу на год для проведения своих матчей. Но каждая Большая Игра, на которую может приехать значительное число болельщиков из других городов, должна быть пролицензирована местными властями отдельно. Должен состояться новый осмотр стадиона, новая фиксация его узких мест, и в итоге должно быть принято специальное решение по каждой Большой Игре. И такая лицензия была выдана йоркширскими властями для проведения полуфинала Кубка Англии 1989 года.

Почему? Почему была выдана лицензия безопасности стадиону, который, на самом деле, был исчадием опасности?

Кевин Уитчер:

— Потому что в тех, кто выдавал лицензию, жило самодовольство. Хиллсборо принял множество матчей до этого, и все как-то обходилось. В том числе и в 1988 году. Кроме того, нужно помнить, что те, кто выдавал лицензию, никогда не находились в числе болельщиков, пытающихся попасть на игру. И поскольку после игры 1988 года не было газетных публикаций и телесюжетов про ненадлежащее состояние стадиона, то для тех, кто выдает лицензию, это означало, что все прошло нормально. А для АФА это было индульгенцией на новые назначения игр на этом стадионе.

Но, кроме того, что безусловна вина ответственных за Safety Licence в Шеффилде и АФА, необходимо отметить, что и на самом матче полиция проявила себя с самой худшей стороны.

В 1987 году я был на переигровке полуфинала Кубка Англии на «Уайт Харт Лейн» Тоттенхэм-Арсенал. История была очень похожей – арсенальская трибуна была заполнена уже задолго до игры, но лондонская полиция прекратила впуск людей в центр этой трибуны, чего не сделала йоркширская два года спустя. Это, в общем, объяснимо, потому что руководил всем процессом на Хиллсборо полицейский Дэвид Даклфилд, для которого это был первый матч в карьере. Он растерялся, не знал, что делать, и просто потерял контроль за ситуацией.

Если бы ситуацией управляли надлежащим образом, то начало матча было бы, безусловно, отложено.

— Но не кажется ли вам, что ливерпульских болельщиков у стадиона перед матчем было значительно больше числа напечатанных для клуба билетов?

— Да, количество ливерпульских фанов, собравшихся на Leppings Lane, безусловно, превышало число выделенных клубу билетов.

Но даже если бы число фанов соответствовало числу проданных билетов. турникеты на Leppings Lane физически не смогли бы справиться с желающими попасть  игру быстрее, чем за 45 минут.

И не случайно, что все трагические события 1980-х происходили именно на трибуне Leppings Lane. Поскольку она была абсолютно непригодна для проведения матчей такого уровня, но это либо игнорировалось, либо замалчивалось.

— Ок. Но мы знаем, что именно ливерпульские фаны «отличились» на Эйзеле в 1985 году. А в 2007 в Афинах во время финала ЛЧ Милан-Ливерпуль была очень похожая на Хиллсборо история – за 45 минут до начала ливерпульская трибуна была уже полностью забита. При этом огромное число болельщиков Ливерпуля стояло в очереди к  турникетам. В итоге греческая полиция приняла решение закрыть доступ на трибуну, и очень большое количество болельщиков, имевших на руках билет на матч, так и не смогли попасть на него.

Не наводит ли вас это на мысль, что большие трагедии не случайно происходили с участием энфилдских скаузеров?

— Ливерпульские фаны – не агнецы, конечно, но всё то же самое могло произойти и с болельщиками любого другого Большого клуба.

В финале Кубка Обладателей Кубков в 1980 году Арсенал играл с Валенсией  на брюссельском Эйзеле, и там ситуация уже была критической, было насилие с поножовщиной, и только чудом не дошло до трупов.

Однако УЕФА все это проигнорировал, и через пять лет на Эйзеле случилась трагедия с жертвами.

То  есть, я бы не стал утверждать, что это именно ливерпульская особенность – приходить на Большие Игры без билетов и пытаться попасть на трибуну. Болельщики других клубов тоже грешили этим.

«Футбол это не вопрос жизни и смерти, это гораздо важнее», сказал когда-то Билл Шэнкли. Для ливерпульских болельщиков это изречение не просто стало крылатым — оно имеет прямой смысл.

Семьи погибших не просто потеряли  своих близких. Но они еще 23 года после (!) смерти вынуждены были бороться за то, чтобы им сказали всю правду. Футбол вошел в их жизнь не только смертью, но еще и длительными последующими мучениями.

Уровень сострадания и сопереживания среди ливерпульских болельщиков поднял Хиллсборо выше стандартной катастрофы. И увел от катастрофы в другую плоскость.

Трагедия Хиллсборо, кроме того, что стала самой страшной трагедией за всю историю английского футбола, стала еще и цементом для всего футбольного коммьюнити Энфилда. И каждый новый ливерпульский болельщик в любой части мира чувствует свою сопричастность к тому, что случилось 23 года назад, и скорбит вместе со всеми, и, попав на Энфилд Роуд, не сможет пройти мимо мемориала Хиллсборо.

В том сезоне, 1988/89, за титул боролись две команды Арсенал и Ливерпуль.

Матч Ливерпуль-Арсенал должен был состояться 29 апреля за четыре тура до конца чемпионата, однако был перенесен на 26 мая.

И 26 мая, всего через шесть недель после трагедии, на Энфилде состоялся один из самых захватывающих матчей в истории английского футбола. Где судьба титула была решена в очном поединке претендентов на последней минуте последней игры чемпионата.

7 мая 1989 года полуфинал Кубка Англии Ливерпуль-Ноттингем Форест был переигран. Ливерпудлианцы выиграли 3:1 и вышли в финал, где в дополнительное время ими был повержен Эвертон – 3:2.

Жизнь продолжалась.